Мертвая душа: образ Геллы в романе «Мастер и Маргарита»

В свите Воланда есть женщина, которая нечасто мелькает в тексте романа, однако играет очень важную роль. Неслучайно она появилась в самых ранних редакциях и черновиках. В отличие от многих других персонажей, о которых Булгаков говорит очень кратко (зачастую – одна фамилия и еще два-три штриха), о Гелле так сказать нельзя. При том, что эта женщина появляется в романе лишь эпизодически и окончательно становится Геллой только в последних редакциях (сначала автор назвал ее Мартой), она действует активно, а ее поведение внушает читателю откровенный ужас и уж точно, не оставляет у него никаких положительных эмоций.

Итак, перейдем к тексту романа:

…Ему открыли немедленно, но буфетчик вздрогнул и попятился и не сразу вошел. Это было понятно. Ему открыла девица, на которой ничего не было кроме кокетливого фартучка и белой наколки на голове. На ногах, впрочем, были золотые туфельки. Сложением девица отличалась безукоризненным, и ее мало портил багровый шрам на шее.

– Ну что ж, входите, раз звоните! – сказала девица, уставив на буфетчика зеленые распутные глаза.

Буфетчик заморгал, охнул и шагнул в переднюю, сняв шляпу. Тут зазвенел в передней телефон. Бесстыжая горничная, поставив одну ногу на стул, сняла трубку и сказала в нее: «Алло?»

Буфетчик, не зная, куда девать глаза, переминался с ноги на ногу, думал: «Ай да заграничная горничная! Тьфу ты, пакость какая!» Он стал глядеть по сторонам. Вся большая полутемная передняя, как разглядел смущенный буфетчик, была загромождена необычными предметами и одеянием. Так, на спинку стула был наброшен траурный плащ, подбитый огненного цвета материей, на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотою рукоятью. Три шпаги с рукоятями серебряными стояли в углу. На оленьих рогах висели береты с орлиными перьями.

– Да, – говорила девица в телефон, – как? Барон Майгель? Слушаю... Да... господин маг сегодня выступать не будет... Да, он будет рад вас видеть... Да, будут гости... Фрак... Впрочем, если угодно, пиджак... к двенадцати...

Повесив трубку, она обратилась к буфетчику:

– Вам что угодно?

– Мне необходимо видеть, – робко сказал Андрей Фокич, – господина артиста.

Девица подняла бровь.

– Как? Так-таки его самого?

– Его, – ответил буфетчик.

– Спрошу, – сказала, колеблясь, девица и, приоткрыв дверь в кабинет Берлиоза, спросила:

– Рыцарь, тут явился маленький человек, который говорит, что ему нужен мессир...

– А пусть войдет, – раздался из кабинета разбитый голос Коровьева.

– Пожалуйста, в гостиную, – сказала девица так, как будто была одета, и приоткрыла дверь, а сама покинула переднюю.[1]

– Марта, проводи! – крикнул Коровьев.

С. 518. – Марта, проводи!.. – В следующей редакции – «Гелла»[2].

В начале нашего исследования попытаемся как-то объяснить наличие средневековой атрибутики: плаща и четырех шпаг. Шпага всегда была признанным отличительным знаком дворянина. Лишение дворянского титула сопровождалось так называемой «гражданской казнью» – переломом шпаги в присутствии свидетелей (обычно на лобном месте, при стечении народа и после оглашения приговора, иногда – над головой приговоренного). Этот перелом шпаги был знаком лишения всех прав состояния (чинов, сословных привилегий, прав собственности, родительских и так далее). Далее: поскольку слово «шпага» (spada) имеет итальянское происхождение, рассмотрим разные смыслы этого слова в переводе с итальянского, а заодно и с испанского языка. Кроме родственных по смыслу значений шпага, сабля, шашка, тесак, словоspada обозначает также карточную масть – пики. Espada (исп.) 1) шпага; меч; рапира; 2) человек, хорошо владеющий шпагой; 3) (чаще тореро, матадор; 4) эспадас (масть испанской колоды, изображающая шпаги – то есть пики). Этих коннотаций уже вполне достаточно, чтобы поразмышлять об их символическом смысле в закатном романе.

Начнем с хорошо известного в литературе жанра: испанской «комедии плаща и шпаги».

«Комедия плаща и шпаги» (Comedia decapa у espada) – вид испанской драматургии. С начала XVII века этот термин употреблялся актерами по отношению к пьесам из современной жизни – комедиям нравов, игравшимся в обычных дворянских костюмах, в отличие от так называемых «зрелищных комедий». Позднее термин стал обозначать группу комедий Лопе де Вега и драматургов его школы. Характерные признаки этих пьес: изображение конфликтов, порожденных любовью, ревностью, чувством чести; быстрое, динамичное развитие действия; преобладание интриги над разработкой характеров; устойчивость сценических типов и др.[3]

И еще:

Паллиата (от лат. pallium – плащ) – «комедия плаща» (fabula palliata), рим. комедия III –II вв. до н. э., в которой актеры выступали в греческих костюмах… Римские политические условия исключали возможность открытой социальной сатиры; греческие названия, имена персонажей, а также чуждые Риму фигуры воинов-наемников, параситов, и т. п. позволяли формально видеть в паллиате картину развращенных греческих нравов…[4]

Это служит очень хорошим объяснением, почему Булгаков позже сменил еврейское имя Марта на греческое Гелла. Имя Марта (русский вариант Марфа) происходит из древнеарамейского языка и означает: хозяйка, владычица, наставница. Имя Гелла хорошо известно из греческой мифологии (подробнее о нем мы скажем чуть позже). Здесь нам важно, что в паллиате представлена «картина развращенных греческих нравов…».

Кстати говоря, современное слово «паразит», означающее «вредитель», «тунеядец», «нахлебник», «дармоед», произошло именно от греческого «парасит» (parasitos – воин-наемник). По своему смыслу оно фактически тождественно уже известному нам уголовному понятию «грибоед». В таком случае значение имени «Марфа-наставница» приобретает гораздо более конкретный смысл.

Теперь перейдем к четырем шпагам, одна из которых – с золотой рукоятью – лежит на подзеркальнике, а три – с серебряными рукоятями – стоят в углу. Мы уже выяснили, что слово «шпага» spada (espadas) на двух основных романских языках обозначает также карточную масть – пики. Напрашивается ассоциация с некой «пиковой дамой». Роковой смысл пиковой масти прекрасно раскрывается в русской классике – одноименной поэме Пушкина. В самом начале повести, в эпиграфе к ней, читаем: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность. – Новейшая гадательная книга». На символический смысл пиковой дамы могут указывать и четыре шпаги: три серебряных и одна золотая – тройка, семерка, туз – и пиковая дама. Хотя поверхностный смысл может быть гораздо проще: золотая шпага принадлежит Воланду, а три серебряных – Коровьеву, Бегемоту и Азазелло. Но и в данном случае такая коннотация указывает на то, что все четверо заняты и в испанской комедии «плаща и шпаги», и в римском «паллиативе».

Перейдем к траурному плащу. Траур свидетельствует о присутствии смерти. Огненная материя прежде всего ассоциируется с адом. Действительно, согласно толковому словарю Даля: Ад – адея, геенна, тартар, тартарары, бездна, преисподняя, тьма кромешная, печь огненная[5].

Геенна – долина к юго-западу от Иерусалима и символ Судного дня в иудаизме и христианстве, а в исламе является равнозначным слову «Ад».

Греческий лексикон так определяет слово «геенна»: «Место будущего наказания называется геенной или геенной огненной. Изначально это место называлось долиной Еннома к югу от Иерусалима, где выбрасывали и сжигали мусор и мертвых животных; подходящий символ для злых людей и их будущей погибели».[6]

Подытожим все, что нам удалось выявить. Похоже, речь идет о знатной женщине (дворянке), которая после смерти (по мнению Михаила Булгакова) должна гореть в аду.

Далее, обратимся к одному уже существующему объяснению этого персонажа, в котором просматривается какой-то намек на истину. Речь идет о «масонском следе» (или тамплиерах), который увидели в романе авторы следующей интерпретации:

Испытания, которым в память о казнях тамплиеров подвергают посвящаемого в степень Кадош, пародийно воспроизведены в тех испытаниях, что выпали на долю Сокова в Нехорошей квартире. Кандидату в рыцари черного и белого орла (степень Кадош) надевали на шею веревку - в память о рыцарях Храма, погибших на виселицах. Под буфетчиком Театра Варьете «с треском подломилась» скамеечка, что символизирует скамейку, выбиваемую из-под ног висельника…[7]

В таком случае нужно иметь в виду, что фамилия Кадош произошла от ивритского слова кадош, которое означает «святой».[8]

И, наконец, вспомним о берете с орлиным пером. Это самое перо (один из псевдонимов Льва Троцкого-Бронштейна) позволяет нам «вычислить» персонажа, которого, по нашему мнению, имел в виду Булгаков. Мы утверждаем, что в данном случае речь идет о террористке Софье Перовской. На французском языке мы находим слово, похожее на «берет». Оно имеет такие значения:

chapelière (фр.) – шляпница, шляпный

chapelle (фр.) – 1) часовня; 2) придел 3) утварь (церковная) 4) капелла, 5) группка; клан; узкий кружок 6) свод (печи) 7) колпак; крышка

Скажем еще несколько слов об этой очень важной детали – орлином пере. В переводе с испанского слово plume имеет много значений. Основным из них является «перо». Но на испанском арго слово plume имеет совершенно иное значение, которое, как мы увидим дальше, прекрасно вписывается в нашу интерпретацию. Это значение «шлюха». Не забудем о том, что речь идет об орлиных перьях. В переводе с испанского слово águila в основном означает перо. Но у него есть и переносное значение: обманщик, плут, тунеядец, проходимец. А также: 1) ловкий, смышленый; 2) знамя; 3) герой. Таким образом, мы не только выявили точно такой же смысл, который имеют ключевые слова «парасит» и «грибоед», но и нашли новые значения, которые тоже отлично подходят для нашего объяснения и описания прототипа Геллы.

Таким образом, мы «вышли» на тайную террористическую организацию «первомартовцев», подготовившую и совершившую 1 (13) марта 1881 года убийство российского императора Александра II. Одним из руководителей и вдохновителей этой организации была Софья Перовская. За это убийство она вместе со своими подельниками А. Желябовым (ее гражданским мужем), Н. Рысаковым, Н. Кибальчичем и Т. Михайловым была приговорена к смертной казни и повешена 3 (15) апреля 1881 года. (Снова вспомним о четырех шпагах: одной золотой и трех серебряных.) Террорист, бросивший в царя смертоносную бомбу, – И. Гриневецкий, сам погиб при покушении. Еще один террорист Н. Саблин покончил жизнь самоубийством. Террористке Гесе Гельфман, жене Саблина, исполнение приговора было отсрочено ввиду ее беременности, а после родов смертная казнь была заменена каторжными работами. Но после рождения ребенка Гельфман умерла в тюрьме от гнойного воспаления брюшины.[9] Кстати говоря, о связи между знатной дворянкой и шпагами, а также с событиями, происходившими в Москве в 20-30 годы XX века, свидетельствует фамилия одного из террористов – Николая Саблина (его фамилию в качестве псевдонима взяла себе Надежда Крупская).

Определившись с прототипом персонажа, а заодно с еще одной ассоциацией на его начальное имя – Марта («первомартовцы»), мы перейдем к непосредственному описанию самой девицы. 

Ваши комментарии

Комментарии для сайта Cackle